Место, где рождаются ангелы

Дорогие читатели! 

Поздравляю вас с 

РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ! 

Пусть вам и вашим близким придет Божие благословение, а дела озарятся светом! Здоровья и счастья, любви и радости!

…Я уже давно хотела написать свои воспоминания о рождении моего сына, вынашивала идею, манеру повествования, но никак не начинала. Почему решила присоединить к празднику Рождества Христова? Так ведь две с лишним тысячи лет назад произошла Великая Тайна Рождения Сына Божия на земле, а тайна рождения нового человека, которого никогда и нигде до этого не было, происходит каждый день. 7 января 2015 г. я уже совсем по-другому смотрела на икону этого события. Мне именно тогда стал понятен взгляд Божией Матери, склонившейся над яслями Божественного Сына. Тайна эта велика. В этой иконе можно усмотреть, помимо всего прочего, великое предназначение женщины на этой земле, которое не дано исполнить даже самому прекрасному мужчине на земле.

День был хмурый, самая заря ноября. Мне приказано было явиться к 8 утра к приемному покою для оформления и препровождения меня в отделение. И вот я и муж, нагруженный пакетами с моим «самым необходимым», прибыли к месту назначения. Нас встретили, велели сдать верхнюю одежду и обувь. Муж забрал мои вещи, включая кожаную сумочку, т.к. ее брать с собой было нельзя. Я предусмотрительно упаковала вещи в пластиковые и тряпичные пакеты, так что не пришлось бежать домой и перепаковываться.

Оформляли меня долго, задавали кучу вопросов. После того, как я переоделась и помылась (таковы правила), меня проводили на второй этаж. Ехали в лифте с окошками – знаете, в которых возят на операцию. Моя палата оказалась практически напротив лифта, так что пришлось целую неделю слушать то и дело открывающиеся и закрывающиеся двери. А звук был нетихий и не всегда приятный.

Моими соседками оказались две молодые женщины – одна работала медсестрой в гематологическом отделении, а теперь лежала на сохранении вот уже почти неделю, а про другую не узнала ничего, т.к. она почти не говорила по-русски - была по национальности азербайджанка. Однако ей сказочно повезло: среди акушерок была азербайджанка, которая и вела с ней беседы на ее родном языке.

Азербайджанку выписали в день моего прибытия, а ее место заняла учительница начальных классов, с которой мы вели бесконечные беседы (рыбак рыбака видит издалека, сами понимаете). Также в нашу палату поступила молоденькая Ирочка 24 лет. Я и она со дня на день ждали появления наших малышей, а вот медсестре и учительнице тогда еще до этого было далеко.

Если бы не мой ноутбук и бесконечные книги, делать было бы особо нечего. Хотя, знаете, это, пожалуй, самое оживленное отделение, в котором мне когда-то приходилось лежать. Не успеешь встать, умыться, как приходит акушерка на обход, каждого консультирует, говорит, что делать, какие действия предпринимать. Мне повезло с врачом: это была та самая азербайджанка, говорившая без акцента, настоящий профессионал, энергичная женщина, приносящая с собой хорошее настроение и радость.

После обхода шли на завтрак. Вообще про прием пищи надо сказать отдельно. Еду привозили на лифте, поэтому наша палата первая слышала, что пора есть. Но сразу бежать было нельзя: надо было подождать, пока разложатся. Затем раздавался ласковый клич: «Девочки, завтрак/обед/полдник/ужин!» И со всех палат тянулись мамочки разных сортов и возраста с тарелками и чашками. Еду либо раздавали, либо просто ставили бидон компота и поднос с печеньем. Время приема пищи было интересным: завтрак около 9 утра, обед – примерно в 13:00, полдник – в 16:00, ужин – в 17:00. И – всё. Поэтому нашим достоянием были многочисленные холодильники, стоящие в коридоре и постоянно открывающиеся-закрывающиеся. Муж каждый день передавал мне еду, воду и нужные лекарства. Передачи привозила пожилая женщина на супремаркетовской тележке. Еды у меня было много, так что я не голодала. Как-то сижу я на своей кровати и с удовольствием зачерпываю большой ложкой фасоль «по-монастырски». Мои соседки с интересом за мной наблюдали. Затем одна из них изрекла: «Ты с таким аппетитом ешь эту фасоль, что нам тоже захотелось…» А я им в ответ: «Так ведь мне ее скоро будет нельзя, вот я и отъедаюсь. Жаль, ем прямо ложкой, а то с вами бы поделилась». Я действительно не ела фасоль около года. Мне повезло: я кормила сына грудью, поэтому строго соблюдала диету.

Вернемся к жизни отделения. Я уже говорила, что это самое оживленное из всех, что я видела (увы, в детстве часто болела). Просто так лежать и спать вам не дадут. Исключение – выходные. То вас зовут на измерение давления и взвешивание в 5:30 утра, и вы выходите из палаты и становитесь в очередь, опираясь об стенку. Давление, кстати, меряли два раза: утром и вечером. То обход врача, то осмотр, на который должно явиться всё отделение, и вы попадаете на настоящий консилиум, т.к. ваше состояние обсуждают аж три высококвалифицированные акушерки, среди которых одна заведующая. То уколы, то анализ крови, то доплер – измерение сердцебиения ребенка, где надо было 40 мин с большим животом лежать на жесткой кушетке, обтянутой ремнями и слушать, как бьется сердце твоего ребенка. Мне как-то в этот момент позвонил муж (эту процедуру я проходила много раз), но, к сожалению, он не смог ничего услышать.

Медсестры были все разные. Хочу особенно выделить свою тезку. Это самая энергичная работница этажа (не считая акушерку-азербайджанку). Дежурство было суточным, так она успевала сделать огромадное количество дел, причем всё с шутками-прибаутками.

Была и другая сестра по имени Барфи. Именно она впоследствии препроводила меня в родовое отделение. Она вроде как якутка, но над ее бедным именем издевались, как могли (не со зла, конечно) и называли ее и Барни, и Бафри, и как-то даже еще.

В общем и целом, так размеренно протекала жизнь, да до того размерилась, что я уже привыкла там находиться. Ведь было тихо и спокойно, все за тобой наблюдают, все с тобой носятся. Каждый вечер, ложась спать, я размышляла о том, что вот, может, нынче ночью я отправлюсь на третий этаж, откуда иногда доносился младенческий плач. Между вторым и третьим этажом была великая пропасть, делящая жизнь на «до» и «после». Я всё думала: каким будет мой сын, какое у него лицо, как я с ним встречусь, что скажу?

Было забавно наблюдать, проходя мимо палат, как каждое утро пустеют кровати. Это значит, их обладательниц нынешней ночью отвели туда. Только привыкнешь к одним и тем же лицам, как тут же появляются другие. Кстати, с некоторыми мамочками я встретилась год спустя в детской поликлинике.

Настало 11 ноября 2014 года. Я, как обычно, пришла на осмотр. Моя акушерка спросила, когда же родится мой малыш. Недолго думая, я сказала, что, может, 21-го… На что она удивленно вскрикнула: «И ты здесь еще месяц будешь лежать? Давай завтра». И я ответила: «Да как скажете. Завтра так завтра».

По-моему, тогда я не подумала о числе 12. Осознание пришло потом. Ведь у меня день рождения 12 марта, а у моего папы – 12 июня. Получается, Сережа – третий член нашей семьи, день рождение у которого так же 12-го числа. Это вовсе не вера в числа, а просто интересное совпадение.

11 ноября прошел, как обычно. Мне сказали, что в 5:30 утра я должна быть готова, т.к. за мной придет Барфи и проводит на заветный третий этаж. Туда. В то место, где рождаются ангелы. Их можно увидеть собственными глазами, более того, одного из них, который был послан лично тебе, можно держать на руках, целовать, кормить, мыть.

И утро следующего дня настало. Я встала в 5 утра, чтобы умыться. Барфи действительно пришла в 5:30. Меня проводили готовиться, дали специальную одежду. Барфи с медсестрой из приемного покоя о чем-то беседовали, а я была всецело погружена в то, что скоро должно произойти.

Меня встретили на том, заветном третьем этаже. Больше всего возле меня была акушерка Ольга. Она представилась, а через какое-то время, когда у меня стало временами отключаться сознание из-за лекарств, спросила: «Помните, как меня зовут?» Я помнила. Ведь так зовут мою сестру, как же я могла забыть? А еще одна медсестра, которая уходила после ночной смены, спросила: «Как вы себя чувствуете?» Я сказала, что хорошо. А потом, на что я очень удивилась, произнесла: «А дальше будет еще лучше!» Помню, как Ольга говорила, что «оно того стОит, ведь Вас ждет такое счастье». У нее у самой маленькая дочка, она немного рассказала о ней, чтобы меня отвлечь.

Дальше я всё больше погружалась в действие лекарств, но сознание теряла всего на несколько секунд, так было предусмотрено. Я знала, что за меня молилось очень много людей, включая нескольких священников. Я чувствовала эти молитвы, чувствовала, что не одна. Отчетливо помню, что уже перед самым рождением моего сына в голове вдруг зазвучала фраза из восьмого псалма Давидова: «Из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу», т.е. из уст младенцев и грудных детей (букв. «сосущих молоко») Ты устроил хвалу (или: младенцы и грудные дети хвалят Господа). Эта фраза повторялась в моей голове  огромное количество раз. Значит младенцы везде, где бы они ни были, - в утробе матери или вне её – молятся Богу, и мне про это напомнили. Уверена, что дети тоже молятся при своем рождении. И мы с вами молились. Просто уже этого не помним…

А потом родился мой ангел, а следом за ним родилась новая я. Удивительно, но мой сын почти не плакал. Он родился на пять минут позже Алиночки, их положили рядом, и они о чем-то «переговаривались», пока я и мама Алины лежали в коридоре на каталках. Сына показали через несколько минут после рождения, завернутого в пеленки. Он смотрел на меня своими синими глазками. О этот взгляд! Какой же он серьезный и глубокий! Сколько в нем мудрости! Может, кому-то покажется всё это чушью, но я твердо верю, что человек приходит в этот мир уже наученный Богом, Который открывает ему всю тайну бытия. 

...Когда нас выписали, снега еще не было. На улицу выходить ужасно не хотелось, настолько я была погружена в тайну рождения нового человека. Но ничего не поделаешь, пришлось выходить. Потом, прогуливаясь с сыном, я поднимала голову и смотрела на «свои» окна второго и третьего этажа, откуда я тогда смотрела на улицу. Только взгляд со второго и третьего этажа был совершенно разный, ведь на втором этаже я была одним человеком, а на третьем стала другим. Помню, лежу ночью и вслушиваюсь в дыхание своего сына. Оно было таким интересным и удивительным. И ничто не нарушало нашей тишины, ведь мы были и есть одно целое.

Мой свекр говорил мне несколько раз: «Ты совершила подвиг! В этом году ты совершила подвиг!» А я ему каждый раз повторяла одно и то же: «Нет, подвига я не совершала. Всё сделал Бог, это Он – Творец. А я всего лишь стояла рядом и немного Ему помогла в творении нового человека».  

Крестильные принадлежности моего сына