…Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение.” (Филип. 1, 21) (из цикла “Quo vadis, человек?” Часть III)

Отпевание убиенных отцов Василия, Трофима и
Ферапонта Оптинских

Часть I

Часть II

Христианство учит правильно относиться к смерти. В названии этого поста я привела слова святого апостола Павла, которые он сказал в одном из своих посланий. Для христианина смерть – это приобретение, потому что мы не умираем. Вообще. Даже после смерти человек сохраняет то же сознание, что имел при жизни, те же думы, те же волнения. Всё то, что есть и пребывает с нами здесь, перейдет туда. Я, конечно, не имею в виду что-то материальное. Речь только о самом человеке и обо всех его делах и словах, которые вместе  с ним отправятся в вечность.

“Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь.” (Сир. 7, 39) Все святые отцы в один голос заявляли: помни час смертный. Не за тем, чтобы целыми днями изводить себя мрачными мыслями, а затем, чтобы понимать, что всему когда-нибудь приходит конец. Это так неизбежно, что ни убежать, ни спрятаться от этого нельзя. Смерть – наследие греха, но во время отпущенной нам жизни мы имеем возможность уже здесь выбрать, где мы будем всегда – в раю с Богом или в аду без Бога.

Но всё же смерть – это ужасно, больно и непонятно. Непонятно то, как еще только недавно цветущий, пышащий здоровьем и молодостью человек лежит и не встает. Смотришь на него: вроде бы это он, но в то же время словно уже и не он вовсе. Плачешь, т.к. уже ничего не исправишь и не изменишь. Смерть всегда внезапна…

 Ирина

Она была моей одноклассницей. Ей было всего 19. Разбилась на машине. С ней погибла двоюродная сестра, остальные, слава Богу, выжили. Помню, видела ее во сне через какое-то время после похорон. Вокруг оживленная улица. Ира стоит на одной стороне дороги, а я – на другой. Между нами снуют туда-сюда люди, куда-то идут и бегут. А мы просто стоим и в упор смотрим друг на друга. Она ничего мне не сказала, даже не знаю, к чему это было.

Помню, как увидела ее лежащей в гробу. Она была в свадебном платье. То же чувство, что и всегда: не верю. Не могу, не примиряюсь, что вот это вот – она и есть, а не кто-то другой. А еще помню, что тогда впервые почувствовала всё величие смерти, какое-то торжество. С одной стороны, плач, рыдание, боль, а с другой – вся высота, всё “житейское попечение”, которое нужно отвергнуть, понять, что всё это – ничто, не наше, что оно должно служить нам, а не мы должны стать рабами мишуры.

Иногда я вспоминаю ее, вспоминаю ее несчастную мать, в глазах которой навсегда застыла боль. Страшно даже смотреть. Как получается, езжу на кладбище к могилам дедушки, бабушки, тети, захожу и на участок, где лежит Ира со своей сестрой Светланой. Смотрю на ее портрет на мраморной плите и молчу. Редко когда что говорю. Нечего. Наверное, и не надо. Даже не знаю.

Зинаида Ивановна

Она в старости очень сильно страдала от боли в суставах. Говорила, что иногда ночами не спит, выворачивает всё тело. В нашем храме исполняла послушание швеи: изготавливала облачения для священников и диаконов. Еле-еле ходила, но всё делала на совесть. Несмотря на то, что жила в другом районе, всегда приезжала перед Великими Праздниками переоблачить храм и приготовить одежду для священника. Она как-то сподвигла меня заняться вышивкой, и один подрясник к Пасхе я вышила – батюшка служил с моими трудами…

Голос у нее был молодой несмотря на почтенный возраст. Я хорошо помню наш с ней последний разговор. Он состоялся в декабре 2014 года, когда только-только родился мой сын. Не ожидала, что она позвонит, поэтому не сразу узнала. Она сердечно поздравила с таким радостным событием и добавила:

- Я тоже очень сильно радовалась, когда у меня сын родился.

Спросила у неё, как у нее дела, как себя чувствует. Об этом она говорить особо не любила, поэтому между делом сказала, что ей ампутировали ногу, теперь передвигается по дому на коляске. Ни капли отчаяния, сожаления – всё представила так, словно это самое прекрасное событие. Дело в том, что у нее была сильная надежда на Бога. Её вера была такова, что она ни минуты не сомневалась в том, что Господь о ней позаботится. Вот Он ее и вознаградил таким настроем, оптимизмом несмотря ни на что.

Зинаида Ивановна упокоилась в марте этого года. Вечная память!

Зоя Ивановна

Как-то так получилось, что в нашей церкви много было сотрудников, чьих отцов звали Иван. Вот и Зоя Ивановна из их числа. Ее день рождения – 24 июня, день празднования иконы Божией Матери “Достойно есть” – очень почитаемой в нашем приходе, т.к. привезена она была с самого Афона. Не зря Бог ее именно к нам в церковь привел.

А верила она давно. В 80-х годах умер ее супруг. Все родственники с его стороны прекратили с ней всякое общение, и Зоя Ивановна 30 с лишним лет прожила одна. Сын уже взрослый, особенно не заходил. Была бы еще и дочь, но произошла трагедия: новорожденную поместили под лампу, а выключить вовремя забыли. Девочка умерла от ожогов…

Что отличало Зою Ивановну, - тишина. Ее голос был очень спокойный, даже когда она пыталась его повысить. Ее советы были мудры и ненастойчивы. Мой супруг это подтверждает. В своё время она очень ему помогла своей ненавязчивостью и мудрым словом. А еще – она очень доверяла Богу. Раньше не присутствовать на службе, особенно на Рождество и Пасху, означало для меня сильную трагедию. Да я и сейчас сильно расстраиваюсь, когда не удается побывать на каком-нибудь Великом Празднике. И у Зои Ивановны иногда так выходило, что на Рождество или Пасху она работает в церковной лавке. И когда я сетовала и расстраивалась, что она не сможет прийти, то всегда слышала только одно:

- Как Господь велит.

И тихо так, спокойно. Лицо доброе и умиротворенное.

Умерла Зоя Ивановна 28 ноября этого года. 40 дней придется на 6 января, Рождественский Сочельник. Я еще подумала: как хорошо, теперь она точно вместе с Христом Его Рождество отпразднует!

Богдан

Источник фото

Около 7 утра по Московскому времени мне позвонила мама. Обычно она никогда не звонит мне на сотовый: дорого, поэтому я звоню сама. Меня охватила тревога. Через какое-то время я перезвонила и спросила, что случилось. И мама сквозь слезы произнесла:

- Богдан умер.

- Как?! Почему?!

Богдан Васильевич Тюркин – кандидат педагогических наук, преподаватель Тольяттинского государственного университета. Он и сам там учился в одной группе с моей сестрой, а до этого они вместе учились в 10-11 классах. Соответственно, я знаю его с начала 90-х годов, он мне как брат. Мы еще вместе с сестрой и с ним ездили в Санкт-Петербург, когда я окончила первый курс.

…Все эти дни вспоминаю, вспоминаю. Вспоминаю, как он приходил на Олины дни рождения, его юмор, его приятный голос. А какой он был умница! Еще со школы обнаружились его способности к литературе, которые переросли в гениальность. Научные работы, кандидатская… последние годы мы с ним не общались, но он по возможности передавал привет, а я – ему. Ведь он как брат, как член семьи, пусть и совсем чужой человек, но какой-то родной и добрый.

2 года назад от рака умерла его мама – тётя Лена. Какой же это был светлый и добрый человек! Как она готовила! Как ухаживала за дачей! Помогала людям бескорыстно, а голос у нее был – заслушаешься. До сих пор в ушах звенит, как она по телефону меня просила:

- Светочка, а мама дома?

Для нее мы с сестрой были “Олечка” и “Светочка”, по-другому она нас и не называла. Наверное, потому что для нее все были детьми. В молодости она потеряла маленького сына, поэтому все свои силы, всю свою душу и любовь она вложила в Богдана. И он оправдал все её усилия: такому сыну можно только позавидовать. В последние дни, когда тётя Лена уже не вставала, ухаживал за ней, как мог. Родственники говорили, что не всякая дочь за матерью так будет ходить, как он ходил.

Её смерть стала сильным ударом и для Богдана, и для его отца, который через какое-то время пережил инсульт от горя. И вот, не успев оправиться, ему было суждено проводить еще и единственного сына, 39-летнего умницу. И до сих пор не укладывается в голове его болезнь мозга. После операции впал в кому, очнулся, сказал, всё, что было нужно своей тёте, а потом – снова беспамятство и смерть ранним утром 11 декабря, всего несколько дней тому назад. Он словно предчувствовал, словно готовился: перед тем, как лечь в больницу, исповедался, причастился. Может, хотел уйти? Кто же теперь скажет?

…Смерть невозможно предугадать, невозможно понять. Мы имеем только слабые отголоски “оттуда”, но узрим всю полноту только когда сами перейдем эту черту. Главное – верить, что человек никуда не девается, что он находится в том же сознании, что и при жизни, что наши “посылки” для него очень важны. Святой праведный Алексий Мечев говорил так:

- Молитесь за усопших. Когда вы сами умрете и придете к Богу, они все поднимут свои руки к Господу и громко крикнут: “Господи, помилуй!” И Господь по их молитвам помилует вас.

Прошу ваших святых молитв за усопших 

Ирину, Фотинию, Зинаиду, новопреставленную Зою и 

новопреставленного Богдана. 

Да сотворит им Господь вечную память и упокоит в селениях праведных!